родители считали его ненормальным, хотя это они были больны, откровенно больны, а не он; они вообще когда-нибудь говорили друг другу, что чувствуют, или только бессмысленно перекидывались фразами: «Все хорошо, все замечательно!» — точно огромные человекоподобные кролики — тело человеческое, а голова кроличья, — и это они ему смеют говорить о том, что он не так живет, ни к чему не стремится, что художничеством переболеет и станет таким же скучным, как они, перестанет восхищаться этим миром, перестанет пить его из горла взахлеб, трепетать от его красоты по-осиновому, так?