Мне кажется, защита от скорби превратилась у меня в своего рода инстинкт, в modus operandi определенных этапов жизни. Иногда я словно не способен проститься и лишь мучительно пробираюсь сквозь череду прощаний — незавершенных, неоплаканных. Вместо того чтобы выполнять известные задачи скорби, сформулированные Фрейдом, — признать реальность утраты, выразить возникшие чувства, примириться с новой реальностью жизни и пересобрать себя, — я будто принимаю решение: вот, что-то завершилось. Я убеждаю себя: не стоит оглядываться назад, отныне главное — двигаться дальше. Я могу возвращаться к этой защите, которую практиковал десятилетиями, почти как лунатик. Регулярно принимаю решение не заглядывать в прошлое и беру на себя бремя того, что подавлял. Цепляясь за мнимое отсутствие горя, платишь за это непреходящей онемелостью