– Ты собираешься мне помогать? – с наигранным недовольством возмутился Кристофер, не поднимая головы. – Опять сидишь, залипаешь в телефон, пока я тут тружусь, хотя вообще-то сам предложил мне…

– Ты мне нравишься.

Кристофер замолк мгновенно, вскидывая на него испуганный взгляд, и сердце Теодора застыло в груди, когда он осознал, что сказал. Время будто замедлилось, и кровь прилила к голове, отдаваясь шумным гудением в ушах. Он вскочил, отступая назад, и Кристофер медленно поднялся вслед за ним.

– Что? – запнувшись, нерешительно переспросил он, и Теодор едва не поддался трусливому порыву дать деру. В груди словно пробили дыру и дышать стало очень тяжело. Эти слова вырвались из него непроизвольно, словно язык сам, без его ведома, захотел озвучить то, что так долго крутилось в голове, что проедало дыру, не давало покоя.

Ему нужно было, черт возьми, ляпнуть это, когда он только-только помирился с ним, когда у них только-только все прояснилось.

– Прости, я не… – Теодор сглотнул, чувствуя, как вспотели ладони. Кристофер выглядел очаровательно растерянным. Он был таким добрым и нежным мальчиком. Интересно, какие добрые и нежные слова он подберет, когда будет отвергать его? Какими словами можно смягчить горечь разбитого сердца? – Я не должен был этого говорить, черт, просто забудь, хорошо? Это так глупо…

Он даже не готов был делать каминг-аут, все еще боялся признаться всем в том, что ему нравятся не только девушки, но с Кристофером было так легко потерять власть над собой, так легко почувствовать себя свободным и бесстрашным.