Максимально упрощая наш разговор, скажем так: с одной стороны, для развития молодой русской литературы европейское влияние было во многом живительным; с другой – Шишков прав: заимствуя чужие слова, мы слишком часто теряли свои, приживляя чужеродное, разрывали нерасторжимые смысловые связи, кромсали саму ткань языка, не осознавая, что там ничего случайного нет, что язык – наша защита и несёт в себе, как сегодня это бы назвали, «систему национальных кодов».