ще больше приставал к нему. Наконец, Пугачев зарыдал, без сомнения, притворно, повалился в ноги казаку и дрожащим голосом произнес:

– Отец родной, кормилец ты мой, помолчи, голубчик, не говори никому, если уж ты слышал … не выдавай меня. Я уйду от тебя и скроюсь, где-нибудь… я несчастный, я гоним судьбой. – Разумеется, этого было довольно для того, чтобы задеть и подстрекнуть любопытство необразованного казака, отуманить в нем рассудок и расшевелить чувства преданности к мнимому изгнаннику.

Когда разнеслась молва, что в доме Шелудякова оказалась такая высокая особа, явился в хутор, Бог знает откуда, неведомый человек, назвавшийся отставным солдатом. Услыхав от казаков об этом чуде, солдат сказал:

– Что за диво такое? Покажите-ка мне его… я, быть может, узнаю, что это за птица такая. Я служил в гвардии, видел Царя.

Казакам показалось это находкой. Они тотчас же привели солдата в дом, где находился Пугачев, чтоб