Затрагивать при мальчиках тему менструации считалось абсолютным табу. Зато с девчонками она служила универсальным средством дать отпор по любому поводу. Стоило одной из них сказать тебе что-нибудь неприятное, или сделать замечание, или просто с тобой не согласиться — и в ответ она слышала издевательское: «У тебя что, “критические дни”?»
Мы не имели права быть в плохом настроении, злиться, возмущаться и отвечать на оскорбления, потому что все наши реакции немедленно получали одно и то же толкование, связанное с месячным циклом. Как будто мы были не властны над своими эмоциями, как будто менструация превращала нас в создания, не способные контролировать собственное поведение, как будто этот естественный физиологический процесс управлял нашим мозгом и подчинял себе нашу личность.
Поэтому мы учились молчать, не высовываться и держать свои негативные чувства при себе. Мы учились нравиться, никого не шокируя, и старательно культивировали образ идеально чистой женщины, чуждой низменной реальности кровавых выделений. Оскорбительные выпады мы встречали сладенькой улыбочкой, намертво приклеенной к лицу. Но главное, мы учились стыдиться — себя, своего тела, своих месячных. Мы сгорали от стыда за то, что мы здоровы — физически и функционально, что наш организм работает в нормальном режиме. Кто из нас не покрывался холодным потом, когда из сумки, в которую лезешь за носовым платком, вдруг вываливалась прокладка или тампон? Кто не накупал в супермаркете кучу ненужного, лишь бы не подходить к кассе с одной-единственной упаковкой прокладок? (То же самое, кстати, относится к презервативам, хотя что стыдного в нормальной половой жизни?) Кто не обменивался с подружкой тайными знаками, сигнализируя, что тебе нужно срочно сменить тампон, но об этом никто из окружающих не должен догадаться?