Возмущенно мяукнув, котенок, по обычаю всех кошек, негодующе уставился на него взглядом разгневанного тирана, будто говоря: «О презренный, ты посмел нарушить мой сладкий сон и за это немедленно умрешь страшной смертью». Впрочем, вскоре двухфунтовый малыш сообразил, что сломать шею жертвы мощным ударом карающей лапы вряд ли удастся, а потому вцепился коготками в плечо и завозил мокрым слюнявым носом по Локковым губам. Локк брезгливо отшатнулся.