Вне всякого сомнения, важнейшей из всех наук для нас является ферровиаокеанология, изучение железных путей рельсоморья. Именно она представляет собой ось, средоточие всякого знания. Правильно организованное исследование уходит вдаль, подобно чередующимся шпалам-&-рельсам, пронизывая собой все сферы деятельности человека. Изучение рельсов предполагает проникновение не только в их металлургическую составляющую, но также & в прикладную теологию их содержания, поскольку мили & мили путей убирают, чинят & поддерживают в технически пригодном состоянии таинственные существа, именуемые локомо-ангелами. Не остаются в стороне & вопросы биологии, возникают гипотезы о том, как строят свои логова подземные жители, & эрахтоны, & те, что вечно пребывают под землей, & о том, как их существование соотносится с путями, проложенными наверху.
Не забудем & о символогии. За века, прошедшие со времен божественной катавасии, когда весь мир & вся жизнь в нем были приведены в состояние, наиболее соответствующее эстетическим & символическим нуждам рельсоморья, мы – города, континенты, большие & малые поселения, поезда, & мы с вами, вы & я, – стали придатками рельсов.
Куда бы ни направила капитан свой состав, всюду, & в самых дальних уголках рельсоморья ей встретятся почитатели богов всех форм & размеров, всех степеней силы, убедительности & наклонностей. & не одних богов – в рельсоморье поклоняются высоко вознесенным смертным, духам предков, абстрактным принципам. Но самой поразительной теологией отличается, пожалуй, Северный Питтман. Там есть одна церковь, которая учит, что если бы все поезда всех народов, видов & предназначений вдруг замерли хоть на единый миг & ни одно колесо не выстукивало бы ритм по блестящей поверхности рельсов, человеческая жизнь повсюду на земле прекратилась бы в мгновение ока. Потому что эти звуки – лишь храп & сонное дыханье рельсоморья, & это мы снимся рельсам. Рельсы не снятся нам.