Когда наши процессы глубокого переживательного самоисследования идут за пределы воспоминаний детства и младенчества и достигают рождения, мы начинаем встречаться с эмоциями и физическими ощущениями чрезвычайной интенсивности, зачастую превосходящими все то, что мы себе до сих пор могли вообразить. В этот момент наш опыт становится странной смесью рождения и умирания.