- Понимаете, г. капитан, Средняя Рогатка... - говорил он, еще задыхаясь от бега, - это на севере к Пулкову. Стрелок мне кричит: "Смотрите, смотрите, г. поручик: Кумпол, Кумпол!" Я смотрю за его пальцем... а солнце только-только стало восходить... Гляжу, батюшки мои, Господи! - действительно блестит купол Исаакия, он, милый, единственный на свете. Здания не видно, а купол так и светит, так и переливается, так и дрожит в воздухе.

- Не ошиблись ли, поручик? - спросил Лавров.

- О! Мне ошибиться, что вы! Я с третьего класса Пажеского знаю его, как родного. Он, он, красавец. Купол святого Исаакия Далматского! Господи, как хорошо!

Он перекрестился. Встал с дивана длинный Лавров.Сделал то же и я.

Весть эта обежала всю Гатчину, как электрический ток. Весь день я только и слышал о куполе св. Исаакия. Какое счастье дает надежда. Ее называют крылатой, и правда от нее расширяется сердце, и душа стремится ввысь, в синее, холодное, осеннее небо.