Ему хотелось быть щепетильным, он силился понять, что делает сейчас. Если бы не это ощущение внутренней фальши, смог бы он не испытывать острую тоску по своей подруге? Он сказал себе, что никого не обманывал, не произносил лжи. Ответственность ложится на него лишь тогда, когда он сам совершает некий поступок. Однако сложность состояла в том, чтобы найти границу между действием и бездействием: и эта тонкая грань была в его сознании, в его отношении. С некоторой тревогой он отметил, что можно действовать, не произнося особых слов. «Если я нравлюсь тебе, потому что ты думаешь, что я не нравлюсь ей, это неправда; она обожает меня!» – вот это были бы правильные слова, но произнести их он был не в силах.