Человек рассматривается «то как субъект, то как объект познания, т. е. как носитель производительных сил, но как личность в целом человек не рассматривается, как рассматривался человек философией Возрождения». Поскольку личность остается на заднем плане советской философии, связанные с ней проблемы — счастье, страдание, смысл жизни и смерти — также вытеснены на периферию. «У нас, — заметила Галицкая, — молчаливо как-то исходят из того, что человек не должен страдать, что он при коммунизме страдать не будет».