Как странно любить такой любовью! Как невозможно ее проанализировать! Я любил ее не за ее лицо или фигуру, при всей их привлекательности. Я любил ее не за ее голос, хотя он был самый музыкальный из всех, какие я слышал; не за общность мыслей, поскольку о мыслях ее я мог узнавать только по ее чувствительному, всегда изменчивому лицу. Нет, я любил ее за то, что пряталось в глубине ее темных туманных глаз, таилось в самой глубине наших душ, и что сделало нас неразлучными на все времена.