Стало быть, Драго. Имя-то красивое какое — звучит, как драгоценность. Дорогой, дорога… Драго. Верно, хороший человек он. Даст Бог, все у нас сладится. Чего мне думать? На это есть Бог. Коли Бог даст, все будет хорошо. Даст Бог здоровье, счастье — будет у нас все: будут у нас и деньги, будут у нас и лошади, будет у нас и хлеб, все будет. Не переживай, отец, я п
Это такой секрет, туда-сюда, которому не научишь. Ты сам возьмешь, если сможешь взять. То, что понимается, то не говорится
интрига. В жизни она как соль. Без нее невкусно
Во сне редко догадываешься, что спишь, но даже если и догадался, страшное все равно остается страшным. Надо бежать, а тебе не бежится; тебя настигают, ты мечтаешь проснуться, но не просыпаешься! Или просыпаешься в другом сне. Еще более жутком.
Нос у нее еще больше скрючился, губы покраснели, как георгины, а изо рта выдвинулись клыки — острые и длинные, как казацкие шашки.
— Я ведь съем тебя, касатик, — почти ласково произнесла ведьма. — Гиппократом клянусь, что съем!
Так бывает — случается в жизни нечто, а фатальные последствия доходят до нас не сразу — словно гром, вечно опаздывающий за разящим ударом молнии.
Гаже — это человек, но не цыган. Он живет оседло, «весь век на одной стороне улицы», возделывает землю, никуда не ездит. Мир его узок, словно внутренность валенка, и, научившись в нем жить, гаже мнит себя всезнайкой, даже не представляя, насколько пестра и необъятна жизнь.
Лаутары утверждали, что хорошая лошадь, как хорошая музыка — и та и другая может умчать на край земли!