страстная любовь и не менее страстная ненависть – делают своих мучеников глубоко несчастными, одинокими, покинутыми, когда предмет их любви или же ненависти их оставляе
Дети не пошли в школу, взрослые оставили работу на полях и в мастерских, чтобы порадоваться, потому что в этот день нами начинает править новая власть, а так повелось, с тех пор еще, когда люди уговорились жить вместе, что новости этой надо радоваться и веселиться, будто и впрямь для нас, бедных, золотой век наступает!
«На черном поле алая буква «А».
Страшитесь, мужчины, добиться руки женщины, не хранящей в сердце своем страстной к вам любви. Вас может постигнуть несчастная судьба Роджера Чиллингворта, когда чье-нибудь прикосновение, более страстное, нежели ваше, пробудит в ней чувство, а упрекнуть потом ее можно будет лишь за то спокойное довольство, с которым мирилась она с насильственно надвинутой ей на лицо мраморной маской счастья, вынужденно признаваемой ею за ее собственную теплую плоть.
Среди множества моральных поучений, которые можно извлечь из горького опыта несчастного священника и которые требовательно просятся на наши страницы, мы выбираем лишь одно, заключенное в единственной фразе: «Говори правду! Говори правду! Говори правду!» Не бойся открывать людям дурное, если и не самое дурное, то черты, из коих это дурное может произрастать.
Дети чутко улавливают волнение близких, в особенности отзываясь на угрозу близкой беды или каких-то перемен в их домашнем укладе
Страшитесь, мужчины, добиться руки женщины, не хранящей в сердце своем страстной к вам любви.
Примечательно, что люди, весьма свободные в мыслях, нередко демонстрируют совершенную покорность по отношению к законам и запретам, налагаемым на них обществом. Они довольствуются мыслью как таковой, не помышляя облечь ее в плоть и кровь реального действия.
Все легкое и изящное в ее характере давно выжгла эта пылающая головня, и оно опало увядшей листвой, оставив лишь голый и жесткий ствол, вид которого способен был оттолкнуть, имей она вокруг себя близких друзей
позор греха заключен в его совершении, а вовсе не в признании в нем перед людьми.