принципиально неверно рассматривать «национализм», как это нередко встречается, наряду с этими идеологиями – он не представляет собой иного, альтернативного по отношению к ним идеологического проекта, но способен в той или иной степени сочетаться с каждым из них, т. е. перед нами разнопорядковые феномены.
на фоне упадка конкурирующих держав, более (Речь Посполитая) или менее (Османская империя) глубокого, Российская империя менее чем за полтора века, с 1652 по 1795 г., становится обладательницей всей Восточно-Европейской равнины, оказывающей все возрастающее влияние как на общеевропейскую политику, со времен Семилетней войны входя в «европейский концерт», так и демонстрируя масштабные, хоть и довольно неопределенные планы в отношении европейских владений Турции
До этого времени тип имперского управления предполагал сохранение у завоеванных и покоренных народов лишь низового самоуправления, остающегося традиционным – в тех случаях, когда Московское царство ставило население под свой прямой контроль, т. е. переходило от отношений вассалитета к непосредственному подчинению, местные элитные группы либо непосредственно истреблялись (как в случае Казанского ханства), либо переселялись, отселялись в чуждую им среду – для инкорпорирования в правящие слои Московского царства их представителям необходима была перемена веры, т. е. они включались не в групповом, а в индивидуальном статусе.