Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов? (Эта цифра фигурировала в закрытых партийных документах.)
Полусонный ефрейтор брел коридором, с шуршанием задевая обои.
«Летом так просто казаться влюбленным...»
Алиханов испытывал тихую радость. Он любовно перечеркнул два слова и написал:
«Летом... непросто казаться влюбленным...»
Жизнь стала податливой. Ее можно было изменить движением карандаша с холодными твердыми гранями и рельефной надписью — «Орион»...
— Летом непросто казаться влюбленным, — снова и снова повторял Алиханов...
Женщина как таковая является чудом
Главное — не вспоминать о доме. Думать о каких-то насущных проблемах. Вот, например, папиросы кончаются. А дневальный вроде бы не курит...
Я спросил:
— Ты что, не куришь?
— Угостишь, так закурю.
Потому что свобода одинаково благосклонна и к дурному, и к хорошему. Под ее лучами одинаково быстро расцветают и гладиолусы, и марихуана...
— Я впервые почувствовала себя маленькой и беспомощной. А значит, вы сильный.
Поэтому дай нам Бог стойкости и мужества. А еще лучше — обстоятельств времени и места, располагающих к добру...
Одни и те же люди выказывают равную способность к злодеянию и добродетели
Человек человеку... как бы это получше выразиться — табула раса. Иначе говоря — все, что угодно. В зависимости от стечения обстоятельств
Солженицыну, лагерь — это ад. Я же думаю, что ад — это мы сами...