В твоей груди, и только в ней, заключены все звезды твоей судьбы»
Как гласит швейцарская пословица, «за каждым богачом стоит один дьявол, за бедняком – два».
«Но почему, – спросите вы, – человек обязательно, во что бы то ни стало, должен достичь высшего уровня сознания?» Это поистине ключевой вопрос, и мне нелегко ответить на него. Вместо ответа я могу лишь признаться, во что верю сам: я верю, что спустя тысячи, миллионы лет кто-нибудь обязательно осознает, что этот чудесный мир гор и океанов, солнц и лун, галактик и туманностей, растений и животных существует. Однажды с невысокого холма на равнине Ати в Восточной Африке я наблюдал за громадным стадом диких животных, пасущихся в беззвучной тиши, как они это делали с незапамятных времен, и лишь легкий ветерок первозданного мира нарушал их покой. Тогда я почувствовал себя первым человеком, первым существом, которое знает, что все это есть. Весь мир вокруг меня еще пребывал в первобытном состоянии, он не знал, что он есть. Но в то самое мгновение, когда я это осознал, мир начал существовать; не будь того момента, этого никогда бы не случилось. Вся Природа стремится к этой цели и находит ее осуществленной в человеке, но только в самом высокоразвитом и полностью сознательном. Каждый, даже самый маленький шаг вперед на этом пути осознания обогащает мир.
Он никогда не должен забывать, что мир существует только благодаря равновесию противоположных сил: рациональное уравновешивается иррациональным, а то, что планируется и ставится целью, – тем, что существует.
Человек может искренне верить, будто он крайне далек от всяческих религиозных убеждений, однако никто не способен отдалиться от человечества настолько, чтобы не иметь хотя бы одной доминирующей représentation collective. Его материализм, атеизм, коммунизм, социализм, либерализм, интеллектуализм, экзистенциализм и так далее свидетельствуют против его невиновности. Тут или там, открыто или тайно, но он одержим некой супраординатной идеей.
Правильная постановка вопроса – наполовину решенная проблема
недостаточно просто видеть, как встает и заходит солнце, – эти внешние наблюдения должны стать психическими событиями
В наши дни мы должны начать со следующей гипотезы: в том, что касается предрасположения, между человеком и всеми остальными живыми созданиями нет существенных различий. Как и любое животное, человек обладает преформированной психикой, которая передается по наследству и которая при тщательном исследовании обнаруживает отличительные черты, присущие далеким предкам. У нас нет никаких оснований полагать, что определенные человеческие действия и функции следует исключить из этого правила. На сегодняшний день мы не имеем ни малейшего представления, какие склонности и способности делают возможным инстинктивное поведение животных. Аналогичным образом мы не можем знать природу досознательной психической предрасположенности, которая позволяет ребенку реагировать по-человечески. Мы можем лишь предположить, что его поведение проистекает из паттернов функционирования, которые я назвал образами. Термин «образ» предназначен для выражения не только формы текущей деятельности, но и типичной ситуации, в которой эта деятельность осуществляется[90]. Эти образы являются «первичными», ибо свойственны всем представителям вида; если они когда-либо и «возникли», то их возникновение должно совпадать как минимум с зарождением вида. Это – «человеческое качество» человеческого существа, исключительно человеческая форма, которую принимают его действия. Данная специфическая форма носит наследственный характер и уже присутствует в плазме зародыша. Представление о том, что она не передается наследственным образом, а заново возникает у каждого ребенка, столь же абсурдно, как и первобытная вера в то, что солнце, которое восходит утром, вовсе не то солнце, которое зашло накануне вечером.
Жизнь и безумна, и содержательна одновременно. Если не смеяться над первым и не размышлять над вторым, жизнь становится чрезвычайно тусклой. Все тогда приобретает до предела уменьшенный размер: и смысл, и бессмыслица. Если задуматься, ничто не обладает смыслом, ибо когда не было мыслящего человека, не было и того, кто мог истолковать происходящее. Толкования существуют только для тех, кто не понимает; только те вещи, которые мы не понимаем, имеют некий смысл. Человек пробудился в мире, которого он не понимал; вот почему он стремится истолковать его.
Погружение в глубины всегда предшествует подъему.