аша Малинская держится чуть ближе к оригиналу, не боится непривычного, в большей мере дает читателю почувствовать «чужестранность» авторского мира. Михаил Кожухов подробнее разъясняет культурные реалии, дарит читателю чуть большую гладкость, естественность, иллюзию близо
Зрелость приносит с собой пагубную иллюзию контроля и даже отчасти строится на ней.
Нет более пагубной привычки, более опасной прихоти, чем размышлять о дорогах, которые ты не выбрал.
вновь не привыкнут к разреженному воздуху
Колумбия порождает беглецов, это факт, но я хотел бы однажды разузнать, сколько из них родилось, как
переживаний. Воспоминания выматывают, хоть нас этому и не учат. Вспоминать – изнурительный труд, он высасывает энергию и истощает мышцы
Мы тогда прятались по домам, помните? Избегали общественных мест. Дома друзей, и друзей друзей, и дальних знакомых – любой дом был лучше общественных мест. Ладно, не знаю, понимаете ли вы меня. Может, в нашем доме жили как-то не так. Мы были две женщины, сами понимаете. Может, у вас все было иначе
воспоминания? Самое печальное, что может случиться с человеком, – это выдумывать себе фальшивые воспоминания
дверь. Так и живешь в постоянном страхе: то боишься, что твои близкие погибли, то пытаешься их успокоить, чтобы они не боялись, что погиб ты сам
). Я увидел все это и почувствовал, что мне не хватает воздуха, а он необходим моему сердцу. Нигде не было видно игрушек – ни под ковром, ни на стульях, ни в коридоре. Ничего: ни пластиковых фруктов в корзинке, ни облупленного чайного сервиза, ни мелков, ни цветной бумаги. Все было в идеальном порядке. Я сделал два шага к телефону и стал слушать сообщения на автоответчике. Первое было из деканата, меня спрашивали, почему я не явился на занятие в семь утра, и просили поскорее выйти на связ