За всякой вещью в свете
Мы гонимся усерднее тогда,
Когда еще не насладились ею.
Как каждый глупец может теперь острить и играть словами! Я думаю, что
скоро действительное остроумие будет выражаться в молчании и что
разговорчивость будет вменяться в заслугу только попугаям.
Людского мяса фунт
Ведь ценится гораздо ниже мяса
Не только что барана, но козла.
Антонио, вы чем-то
Расстроены. Пожалуй слишком вы
Печалитесь об этой жизни. Право,
Тот жизнь свою теряет, кто ее
Излишеством забот обременяет.
Кто музыки не носит сам в себе,
Кто холоден к гармонии прелестной,
Тот может быть изменником, лгуном,
Грабителем; души его движенья
Темны как ночь, и, как Эреб, черна
Его приязнь. Такому человеку
Не доверяй.
Ты слишком груб и дерзок на язык
И чересчур горяч. Все эти свойства
Тебе подходят хорошо
И нравятся таким глазам, как наши;
Со мною вместе приехало в Венецию несколько кредиторов Антонио. Они
божатся, что ему непременно быть банкротом.
Саларино
Я уверен, что если он просрочит, то ты не потребуешь его мяса. На что
оно годно?
Шейлок
Для приманки рыбы. Если оно не насытит никого, то насытит мое мщение.
Один француз вчера мне рассказал,
Что будто бы корабль венецианский,
Богато нагруженный, потонул
Средь узкого пролива меж землями
Французской и английской.
"О, дочь моя! Дукаты! Дочь моя!
Ушла с христианином! О! дукаты,
У христиан добытые! Закон,
Правдивый суд, отдайте мне дукаты
И дочь мою! Мешок - нет, два мешка
С дукатами и за моей печатью,
С дукатами двойными - дочь моя
Украла их. И дорогие камни -
Два дорогих, два богатейших камня
Украла дочь. Правдивый суд, сыщи
Девчонку мне - у ней мои дукаты
И камни драгоценные!"