Имея цель объяснить одержимость духами, подразумевающую совмещение двух (или более) субъектов в одном теле, антропологи Матан Шапиро и Диана Эспирито Санто призывают «вспомнить образ трикстера, широко известной мифологической фигуры, которая всегда изображается как парадоксальная сущность, поскольку объединяет противоположности в длящемся созидании социально допустимого беспорядка». Взгляните на вудуистского трикстера Легбу, действующего с помощью лжи, которая оказывается истиной, где обман – на самом деле откровение. Трикстер одновременно герой и дурак, проницательный хищник и незадачливая жертва, лжец и вершитель правосудия, податель смыслов и хозяин бессмыслицы – он уклоняется от четкой классификации. Не стоит ли исследователям так же учиться парадоксальному, многовекторному и гибкому мышлению – мышлению становления, – чтобы вникнуть в человеческую динамику магии и одержимости [Shapiro, Espírito Santo, 2022: 9–10]?
на уровне метафор ясно проступает телесная акцентированность духов: свеча освещает тьму в глубине котла нганги как гробницу с телом мертвеца. Котел представляет гробницу, поскольку в нем находятся некоторые кости нфумбе – мертвеца, с которым колдун заключил специальный пакт
За время своего развития люди научились вызывать измененные состояния сознания разнообразными способами, причем каждый из них (или несколько сразу) бывает характерен для той или иной культуры. Наиболее часто употребимые – медитативный (фокусировка внимания, концентрация сознания), динамический (интенсивная двигательная активность, обычно – танцы), сенсорная перегрузка (акустическая, тактильная, зрительная) или, напротив, сенсорная депривация (например длительное молчание и пребывание в темноте), гипервентиляция легких (особые режимы дыхания) и, наконец, химическая интоксикация [Жилек, 2001].