Возможно, вы думаете, что уметь спасать жизни – это дар. Вот только собственную жизнь я мог лишь разрушать.
Когда я увиделся с ним на амбулаторном приеме через несколько месяцев, он с гордостью сообщил, что по пути в больницу он был пристегнут. Большинство людей, перенесших коронарное шунтирование, также говорят мне, что бросили курить. Поразительно, чего помогает достичь распиленная грудина.
Вчера я был умен, поэтому я хотел изменить мир. Сегодня я мудр, поэтому я меняю себя.
Прежде чем диагностировать у себя депрессию или низкую самооценку, удостоверьтесь, что вы не окружены мерзавцами.
Современные учебные заведения выпускают очень узких специалистов, и в моей сфере теперь есть хирурги, которые занимаются только митральным клапаном, аортальным клапаном или коронарным шунтированием. Смерти пациента нужно избежать любой ценой, потому что информация об исходах является общедоступной. А значит, чтобы статистика смертности в твоей практике была минимальной, нужно просто отказываться от оперирования пациентов в наиболее тяжелом состоянии. Почему же наша уважаемая профессия так резко изменилась?
Мы жили в Оксфорде, а не на Внешних Гебридских островах. Термин «золотой час» был придуман несколько десятилетий назад не просто так. Однако сегодня мы настолько смирились с посредственностью системы, что не видим в задержке ничего особенного, как не видели ничего предосудительного в отмене тысяч операций и процедур по лечению рака, а также факте того, что более состоятельные люди все больше тяготели к гостеприимной частной медицине. Не забывайте, что в частных клиниках в основном работают врачи системы государственного здравоохранения, но в «свободное» время. Казалось, такого времени у них становилось все больше и больше.
Впрочем, как я уже упоминал, Великобритания томилась на дне показателей лечения рака еще до COVID-19. Исследование, проведенное Всемирной организацией здравоохранения, показало, что у нас самый низкий показатель выживаемости по 5 из 7 распространенных видов рака. Действительно, ситуация в нашей стране хуже, чем в других европейских странах 20 лет назад. Мы занимаем последнее место по выживаемости при раке толстой кишки, легких, желудка, прямой кишки и поджелудочной железы, 2-е место по выживаемости при раке пищевода и 3-е место по выживаемости при раке яичников. Хотя ранняя диагностика и определение стадии заболевания являются ключом к выживанию, что мы можем сделать, если консультации врачей общей практики стали удаленными, а аппаратов КТ и МРТ до сих пор не хватает? Британские ученые участвовали в их разработке, но использование нами этих технологий отстает от европейских стандартов. Мы находимся на одном уровне с Сербией и Северной Македонией. Наша медицина – как магазин секонд-хенд с бесплатной доставкой.
октябре вышла статья «Пациентов спасают путем подавления иммунной системы». В ней рассказывалось о том, что некоторые препараты не давали системе комплемента активировать лейкоциты и, следовательно, предотвращали связанные с этим проблемы. Это был момент из серии «я же говорил». Прошло 40 лет с тех пор, как в Алабаме вышла моя статья «Система комплемента и повреждающее действие аппарата искусственного кровообращения». Прошло полгода, и 50 тысяч человек умерли с того момента, как я предложил использовать стероиды, чтобы попытаться кого-то спасти.
Те, кто заново изобретал колесо, сказали: «Отключение С5 может быть очень эффективным. Мы и другие исследователи использовали С5-блокаторы на пациентах с крайне тяжелым COVID-19 и получили многообещающие результаты». Именно этого мы достигли в кардиохирургии путем выявления в аппарате искусственного кровообращения опасных материалов, провоцировавших активацию системы комплемента, и их замены. Именно уровень С5 я впервые измерил у пациентов на аппарате искусственного кровообращения. Все эти годы мы использовали стероиды, и теперь дексаметазон стал популярным средством для лечения COVID-19.
Я снова изложил свои аргументы в хирургическом журнале. Статья называлась «Взгляд кардиохирурга на лечение коронавируса» и имела подзаголовок «Могут ли вмешательства, которые хирурги применяют для профилактики, защитить от цитокинового шторма?». Разумеется, она ни на что не повлияла. Пандемией управлял комитет «мудрецов», который закрывал глаза на все, кроме собственных идей. Некоторые выдающиеся вирусологи и статистики давали правительству свои лучшие советы, но, к сожалению, ими не интересовались, и за этим последовало огромное число смертей.
Английская система наблюдения за госпитализацией при COVID-19 показала, что попадание в отделение интенсивной терапии было таким же фактором риска смерти, как старость, заболевания сердца и иммуносупрессия. В пятницу, 4 сентября 2020 года, газета Daily Telegraph написала: «Смертность в отделениях интенсивной терапии снизилась, когда врачи отказались от аппаратов ИВЛ». Как и ожидалось, стратегия «ИВЛ и волонтеры» стоила нашей стране жизней. Так каковы же были факты?
До первого пика заболеваемости, наступившего 1 апреля 2020 года, Национальный учетно-исследовательский центр интенсивной терапии заметил, что после попадания в отделение интенсивной терапии 76 % пациентов вскоре были интубированы и подключены к аппарату ИВЛ. После пика заболеваемости этот показатель снизился до 44 %, а смертность – с 43 до 34 % соответственно.