первое удовольствие. Честь-то ты понимаешь, что значит?!» А купец эдак удивленно в ответ городничему: «Какая такая честь? Нажил капитал, вот тебе и честь. Чем больше капиталу, тем больше и чести»… А теперь извольте из Достоевского! В «Братьях Карамазовых» прокурор Ипполит Кириллыч в своей обвинительной речи, говоря от имени русских людей, восклицает: «Мы не жадны, нет, не жадны! Однако же…» Вот тут, друзья мои, попрошу вашего внимания. Потому что это его «однако же», на мой взгляд, дорогого стоит! «Однако же, – говорит
прокурору Правительствующего Сената Ягужинскому сочинить указ о том, что – позвольте процитировать – «ежели кто и настолько украдет, что можно купить веревку, то будет повешен». На что ему Павел Иванович не побоялся ответить – опять-таки дословно цитирую, потому как тут каждое слово блестит и играет алмазными гранями: «Государь, – возразил генерал-прокурор, – неужели вы хотите остаться императором без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем только различием, что один больше и приметнее, чем другой». Именно, друзья
Помните, у Достоевского, Иван Карамазов, беседуя с братом Алешей, говорит: «Давай рассуждать как можно глупее»? И объясняет: «Чем глупее, тем и яснее. Глупость, брат, коротка и нехитра, а ум виляет и прячется»… Вот я и предлагаю рисовать наш портрет прямо и честно. Как его Карамзин рисовал, наш великий историк. Когда его