— Я не буду сидеть там, где сидел вонючий жид, — свирепо огрызается старик.
Другой нееврей, стоящий рядом, спрашивает:
— Вы действительно не будете садиться?
— Конечно нет!
Второй румын садится на место, уступленное евреем, через пару секунд встает и говорит пожилому джентльмену:
— Теперь можете смело садиться, я румынизировал это сиденье
фашизма в Восточной Европе, где фашизм был не просто политическим движением со своими особенностями, но скорее разрушительной радикальной силой внутри более консервативных авторитарных режимов.
Захват власти нацистами ослабил капиталистический уклон и укрепил тяготение к очистительному национал-этатизму.
Искреннее предпочтение фашизма демократии здесь имело национал-этатистские источники. Идейные фашисты мечтали об авторитарном государстве, массовой мобилизации народа, о единой тоталитарной партии, воплощающей «расово чистую» нацию, освобожденную от «чужаков» и «изменников».
Как и в других странах, австрийские консерваторы поторопились упасть в объятия фашизма
Когда на страну обрушилась Великая депрессия, то под давлением фашистов австрийские националисты и социал-христиане окончательно расстались с демократией.
что они подвергали социалистов репрессиям исключительно ради установления «временного авторитаризма», чтобы развязать себе руки для борьбы с нацистами. Это звучит неубедительно: вряд ли можно защитить демократию, подавив самую большую группу демократов. Нет
Вопреки утверждениям правых, австрийские социалисты в основе своей поддерживали демократию. В отличие от них, националисты двух лагерей являлись по большей части «случайными» демократами (это испанское понятие мы обсудим в главе 9). Они были демократами лишь до тех пор, пока демократия помогала им удерживать власть. Однако уступить ее социалистам конституционным путем они бы никогда не согласились. Окончательным их выбором стал авторитаризм и фашизм
В Австрии, как и в других странах, мастерами уличного насилия оказались не социалисты, а оба фашистских движения. «
Если не считать событий в Испании, то в довоенной Европе это было самое крупное пролетарское выступление против фашизма, что еще раз свидетельствует о миролюбивом характере межвоенных социалистов