Так что тебе нравится в этом парне в Геракле можешь мне рассказать?
Могу ли я тебе рассказать, подумал Герион.
Тысячи вещей, о которых он не мог рассказать, нахлынули на него. Геракл разбирается
в искусстве. С ним интересно разговаривать.
Герион сидел завернувшись
сам в себя. Этот день когда-нибудь кончится
Реальность — это звучание, нужно настроиться на него, а не кричать.
Мы удивительные существа,
думает Герион. Мы соседи огня.
И вот время несется на них,
а они стоят рядом, их руки касаются, на лицах бессмертие,
за спиной ночь.
В шкале Рихтера нет ни минимума, ни максимума.
Всё зависит от
чувствительности сейсмографа.
Ты как будто совсем не спал, сказал Герион.
. . . . . . . . . . . .
Холодновато тут тебе не холодно вот так сидеть?
. . . . . . . . . . . .
Может пойдем позавтракаем.
. . . . . . . . . . . .
Или просто дойдем до центра ты наверняка хочешь кофе
. . . . . . . . . . . .
сообщают не больше, чем утаивают.
Новый конец.
И во всем мире продолжили дуть красивые красные ветра рука
в руке.
Место для значения оставалось, но там было пусто.
И вдруг ночь стала чашей, полной тишины.