Взрослый человек далеко не всегда говорит, что думает, но почти никогда не говорит, чего не думает, почти не сползает в роли, которые не хочет играть.
И, кстати, о России. Jesus fucking Christ in a chicken basket[36], они опять про неё говорят. Закончили беседу про личности – и снова про судьбы России.
, что значит «глумливо»? – спросила Тайна. – Я забыла.
– Pilkallisesti, –
так и улыбаюсь от счастья.
А вся эта страна? Когда вижу в каком-нибудь экране председательницу финского правительства или её товарок, мне хочется протянуть руки сквозь стекло, чтобы задушить каждую из них в объятиях и залить слезами радости их прекрасную неброскую одежду.
Безусловно, все произведения сборника были глубоко НЕсоветскими. Они оставляли в душе чувство тревоги (зачёркнуто) грызущее предчувствие чего-то неотвратимого, чувство обречённости (зачёркнуто) печали (зачёркнуто) тоски (зачёркнуто) щемящей (зачёркнуто) пьянящей какой-то горечи, вызванной нечеловеческой мудростью (зачёркнуто) нечеловеческим знанием о какой-то нечеловеческой тайне. Ничего даже отдалённо похожего я в советской литературе не встречала. Может быть, у Платонова есть несколько похожих страниц в «Чевенгуре». Но целенаправленно АНТИсоветской эта фантастика from Leningrad не была. Она была НЕсоветской примерно в том же смысле, что и наука (зачёркнуто) законы природы. То, о чём она говорила, было больше (подчёркнуто Дилярой), несравнимо больше и могущественней (зачёркнуто) реальней советской власти.
Бобышев, Бабкин, Данилов, Сутягин, Лапыгин.
магазин Ambasciatori тоже поначалу казался земным филиалом чужого блистающего мира с высокими ценами.
ведь представляете себе запах советского книжного? Такой… плотный… бледно-фиолетовый с оранжевыми пятнышками тут и там. Дразнит и успокаивает одновременно…
Ей оставалось только понять, что хороший человек никогда не чувствует себя взрослым, независимо от возраста.
чтожили первое в мире государство рабочих и крестьян. И даже теперь, сплясав на его могиле, мы не унимаемся. Мы лезем из кожи вон, чтобы уничтожить и Россию – страну, которая однажды дала миру шанс на другое будущее. Мы строчим антироссийские пасквили, брызжем русофобской слюной в интервью. Мы превозносим до небес марионеточную псевдодемократию, насаженную западным капиталом на тех обломках России, которые им удалось уже прибрать к рукам.