Но существовало ли утешение для раненного в сердце человека по эту сторону вечности
Сердце Дэвида сжалось от горькой боли. Ему показалось, что он в последний раз смотрит на жизнь, с распростертыми объятиями принявшую его полтора года назад. На жизнь, из которой он отныне изгнан.
Но чаще Катрин виделась ему святой, допущенной в объятия Христа, овеянной любовью, что неведома смертным, и протягивающей ему теплые руки, дабы не был он одинок
делавшую его недостойным целовать краешек платья Катрин… Разве мог кто-нибудь иной так преображать мир, просто шествуя по нему?
Эта ваша Церковь столь хитроумна в догматах, что человек может жиреть на собственных грехах, понося недостатки окружающих, ведь он избран, на него уже, как говорится, снизошла благодать и на Небесах заранее уготовано место
Он совсем не злился на тех, кто обвинял его: что знают скучные старики о восхитительном мире, распахнувшемся пред ним
Ему выпало бороться с глупостью и невежеством, со слепыми предрассудками, лживыми обычаями, узколобыми условностями. Насколько проще сражаться с вооруженными людьми!
В первую очередь я служу Христу и только потом Церкви. Если Церковь забывает слова Учителя, мне с ней не по пути.
Христу и только потом Церкви. Если Церковь забывает слова Учителя, мне с ней не по пути.
С сочувствием и дружелюбной жалостью он наблюдал за простодушными плясунами, за обманутой невинностью.
«Неужто и Господь так взирает на все неразумение, творящееся в мире?» — спросил он себя.