Когда умирает тот, кого любишь, кажется, будто вокруг бездонная дыра, которую можно потрогать и ощупать со всех сторон, неумолимая и жесткая. Странно: дыра — это ведь ничто, она не может быть жесткой или мягкой.
Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость,
Мертвых ведь необязательно сразу исключать из жизни, как ты считаешь? — Она берет ломтик редиски и вращает его между пальцев, как фокусник. Эмма долго отрабатывала этот трюк. Теперь у нее хорошо получается. Пользы от подобных умений мало, зато весело.
— Конечно нет. Наверное, у каждого свой способ справляться с такой потерей.
— Это же просто ужас! Живешь много лет с кем-нибудь, потом он умирает — и все? Ведь куда лучше, если с этим человеком еще можно поговорить, а если есть повод — что-то отпраздновать вместе.
покойные по-прежнему остаются членами семьи. Они не перестают ими быть только потому, что умерли
Петер лежит в кровати, уставившись пустым взглядом в потолок. Через стенку, в соседней комнате, пустая кровать Мартина так же пялится в потолок.
Жизнь продолжается, даже когда кто-то умирает. Когда-то же она продолжается, правда?
Эмма начинает потихоньку закипать. Как адский котел с бурлящим маслом, в котором, по средневековым представлениям, варили бедных грешников
Ведь он работал адвокатом, хотя так давно, что в подзащитных у него, наверное, были динозавры.
«Все политики одинаковы. Неважно, кто у власти. Корыто останется прежним — только свиньи меняются!»
А два дня спустя все уже обсуждали другие темы: безобразные платья, сальные волосы, жирные прыщи, вечную любовь и непростительное предательство. Вот такую смесь каждый день поглощают на переменах вместе с бутербродами. Изо дня в день мусолить чью-то смерть — скучно и пресно