Для некоторых людей уклонение от собственного роста, снижение уровня желаний, страх делать то, что ты способен сделать, умышленное самоуничтожеие, псевдоглупость, ложное смирение – все это защита от чувства собственного величия…5[44]
«Божественное в нас – это то, что нам безразлично, чем мы восхищены, чего боимся, чем мотивированы и от чего защищаемся. Это один из аспектов базового человеческого затруднения, заключающегося в том, что мы одновременно и черви, и боги». И снова: мы – боги с анусами.
Основной тезис этой книги заключается в том, что перспектива смерти значит гораздо больше: идея смерти, ее страх, преследует человеческий род как ничто другое.
Этот нарциссизм во время войны заставляет людей идти под бьющие в упор пули:
Результатом стало возникновение человека, каким мы его знаем: гипертревожным животным, постоянно изобретающим причины для страха, даже когда их нет.
Но за всем этим пульсирует болезненное чувство космической уникальности
книге 1924 года «Травма рождения»
пугающее высказывание Паскаля: «Людям настолько необходимо быть сумасшедшими, что не быть таковым – это просто еще одна форма сумасшествия». Необходимо, потому что экзистенциальный дуализм создает невозможную ситуацию, а точнее – мучительную дилемму. Сумасшедшими, потому что, как мы увидим в дальнейшем, все, что делает человек в своем символичном мире – это попытка отрицания и преодоления его гротескной судьбы. Он буквально доводит себя до слепого забвения социальными играми, психологическими уловками, личными заботами, настолько далекими от реальности его положения, что являются формами безумия – безумия, на которое все согласились, общего безумия, замаскированного и облагороженного безумия, но все же безумия.
Как говорил Монтень, крестьянин глубоко равнодушен и терпелив по отношению к смерти и всему зловещем в жизни; а если мы скажем, что это из-за его глупости, тогда «давайте все учиться у глупости»2728. Сейчас, когда мы знаем больше, чем было известно Монтеню, мы можем сказать «давайте учиться у подавления»
«второй невинности», которая будет свободна от страха смерти, потому что не будет отрицать естественную жизненность.