Что такое борьба со стигматизацией? Как по мне, так это не про то, что все бездомные молодцы, а про то, что они, в общем, разные, это не один какой-то универсальный бомжара. Представители всех в той или иной степени изолированных и стигматизируемых групп – это некое единое существо с обобщенными характеристиками: типичный зэк, типичная проститутка, типичный гей, типичная домохозяйка. Это и есть стигма. Она не снимается от того, что кто-нибудь возьмёт да и перегнёт её с минуса на плюс.
или иной степени изолированных и стигматизируемых групп – это некое единое существо с обобщенными характеристиками: типичный зэк, типичная проститутка, типичный гей, типичная домохозяйка. Это и есть стигма. Она не снимается от того, что кто-нибудь возьмёт да и перегнёт её с минуса на плюс
Что такое борьба со стигматизацией? Как по мне, так это не про то, что все бездомные молодцы, а про то, что они, в общем, разные, это не один какой-то универсальный бомжара. Представители всех в той
Я думаю о том, что он сломан и изуродован, потому что система, которая занималась Женей много лет, отобрала у него имя, лицо, права и будущее. Я думаю, наконец, что я часть системы и это всегда лучше, чем быть её жертвой
Женя одинокий человек, оставленный мальчик: ему обещают, что будут о нём заботиться, что он на самом деле не один. Это ложь, но он хочет в это верить
Я думаю только, что адресная благотворительность не работает, что Женя никогда не вылезет, сколько бы мы ни говорили с ним о достоинстве, чести и силе. С детства он привык к жестокости и к жалости: жестокость и жалость толкают его в могилу с одинаковой силой. Правда в том, что нам плевать на Женю, что он очень нестабилен и неудобен и мы ждём, когда его не станет. Мы добрые люди: это правда тоже, и за то, что Женя нам не нужен, нам его бывает очень жаль. Мы готовы его пригреть и накормить. Он это знает, и это не даёт ему принять ответственность за свою жизнь
Я не думаю больше, что мы с Женей друзья. Я не думаю, что что-нибудь из того, чем я занималась в социальных проектах, можно назвать социальной работой
«Вы думаете, – говорила нам баба-мент, – на что похожа жертва СПИДа на последних стадиях болезни? Так я вам скажу: на человека уже не похожа». И хотя меня, как убеждённого ипохондрика, всё это очень впечатляло, подозрение, что на человека тут не похож кто-то другой, присутствовало тоже
Есть такие, откуда не сбежишь: там на самом деле могут забить до смерти, если поймают. Фермерские хозяйства иногда так работают, и ничего, возят в Москву молочко, продают. Эко-продукты же, это круто
было никогда, возьмёт и умрёт при невыясненных обстоятельствах, то не будет никакого спроса. Придётся, правда, поискать на его место нового: но некоторая текучка кадров – особенность теневого бизнеса, от неё никуда не денешься