Произношу это и невольно задаюсь вопросом: а можно ли жить и не быть мёртвым внутри? Наверное, можно, но знаю ли я хотя бы одного человека в добром здравии, который не был бы дед инсайдом? С этим уже сложнее [132]. Для этого нужно как минимум стать самим собой в мире, в который всюду вплетается необходимость подражать. Здесь бы можно было ехидно подмигнуть: ничто не может быть самим собой.
вдобавок какой-нибудь неандерталец предлагал ей в ЛС [92] воспользоваться вместо стула его мерзким лицом, а не получив ответа, в следующем сообщении присылал портрет эрегированных гениталий, как бы в подтверждение серьёзности намерений (на деле им и не нужны ответы, подобные девианты не рассчитывают всерьёз ни на встречу, ни на реальный секс, диалог происходит в их звериных головах исключительно в процессе самоудовлетворения
Память ловко подтасовывает карты, выставляя меня то в лучшем, то в худшем относительно действительности свете. Небольшой шрам на лбу девушки внушает доверие и глубокое уважение, и никто из нас, не желая показаться дураком, не переспрашивает, что означает её фраза. Как обычно, мы киваем, будто это настолько очевидно, что единственное, чего не хватало этой мысли, — быть произнесённой вслух.
ностальгией по будущему и туманностью прошлого
то-то меняется, мир меняется, и притом очень-очень быстро, и пусть вас не вводит в заблуждение преувеличенная инертность громадины; полнота и кардинальность этих изменений пока что скрываются от близоруких глаз где-то в глубине за тоненьким слоем мнимой краткосрочности, вдобавок пользуясь вашей неисчерпаемой надеждой на лучшее.
Париже мы доверяли судьбе нашу встречу: не сговариваясь, выходили из двух разных точек на карте города и пытались найти друг друга без каких-либо подсказок
Вместо мозга у сборного человека — субъективный идеализм, который невозможно преодолеть
Обратите внимание: руки сборного человека связаны стремлением соответствовать ожиданиям (своим и чужим), а ещё — нетерпением перед тем, что уже случилось
Каждый день я себе повторяю: мы все — едины. И это знание помогает мне. Оно мой свет фонаря в беспробудной кишащей тьме. Друзья, родные, любимые, враги по ту сторону, пролетающие птицы, и пули, и даже песок, и слова, и сама темнота. Всё в мире — одна неделимая сущность
учёные смогли найти связь между степенью деградации мозга и восприимчивостью к постиронии