Ни один факт не проходил мимо этой женщины, а истина ее вообще не интересовала. Из нее получился бы великий инквизитор. А вот исследовательской жилки в ней не было. Господь обделил ее любопытством, подарив взамен острый ум и умение находить слабые места.
Тем вечером мои родители погибли. Я был безутешен. Не знал, что мне делать, а потому сделал то, что всегда делал в минуты страха, — пошел в их спальню. Забрался на их кровать. И стал ждать, когда кошмар кончится. Вот проснусь — и увижу их. Я буду лежать между ними. А они с обеих сторон будут меня защищать. Но конечно, я не спал, а потому и не мог проснуться.
четыре фразы, которые ведут к мудрости. Предупредила, что озвучу их только раз, а уж он может поступать так, как решит сам».
Арман Гамаш, слушая, положил вилку на тарелку.
«Я не знаю. Я ошибался. Я прошу прощения», — медленно говорила Лакост, разгибая пальцы, чтобы не сбиться со счета.
«Мне нужна помощь»,
Это все равно что выпить кислоту, — сказала Мирна, — и надеяться, что другой человек умрет.
«Мы любим жизнь, — подумала Рейн-Мари, глядя на Рут и Розу, сидящих рядышком, — не потому, что мы привыкли жить, а потому, что привыкли любить».
не были вашими учителями, да, Клара? Возможно, в этом вся суть. Вы не следовали нашим советам. Да и ничьим, собственно. — Он доверительно обратился к Мирне: — Нелегко иметь по-настоящему творческого ученика. Трудно оценить, а еще труднее подогнать под общий уровень. Но мы, к нашему стыду, пытались.
Он говорил с такой кротостью, с таким осознанием собственных малых возможностей, что Мирна почувствовала к нему симпатию.
— К сожалению, не могу припомнить ни одной вашей работы, — извинился он.
— Меня это не удивляет, — улыбнулась Клара. — Хотя они были широко представлены у нас в «Салоне отверженных».
— Там были ваши работы? — Профессор Мэсси печально покачал головой. — Нельзя так поступать с ранимыми молодыми людьми. Унизительно. Мне очень жаль. Мы приняли меры, чтобы такого больше не происходило. Мы с Питером тоже говорили об этом.
Имел ли он звание старшего инспектора или нет, этот человек всегда стоял во главе, всегда вел других. Даже если стоять во главе иногда означало идти сзади.
И только тогда стало возможным без опаски открыть коробку.
Или он думал, что без опаски.
Оттуда исходил запах книги и запах отца. Терпкий, мужской. Осевший на страницах книги. Словно призрак.
Пойми меня правильно, я верю в то, что голова — вещь полезная. Но не нужно проводить там слишком много времени. В голове обитает страх. А мужество живет в сердце. Задача состоит в том, чтобы добраться из головы до сердца.
Эскимосы воздвигали каменных идолов, которые служили им навигационными инструментами, обозначали их путь. Указывали, куда они идут и где находятся. Путь от дома и путь домой. Инуксуиты — так они их называли, буквально «заменители человека». Европейцы поначалу уничтожали их, потом объявили языческим суеверием. Теперь их признают не только в качестве указателей, но и как произведения искусства.