— Я принял решение, Бесси, и не отступлюсь от своего слова. Мы ляжем с тобой в одну могилу, и не надо нам держать зла друг против друга. Я останусь на старом месте и буду служить Уэйкему... и служить буду честно, Талливер не может быть нечестным — помни это, Том. — Здесь голос его поднялся. — Меня будут винить, что я не выплатил все сполна... но я тут ни при чем... все потому, что на свете развелось столько мошенников. Мне не под силу было тягаться с ними, пришлось уступить. Я суну свою шею в ярмо, потому как ты вправе сказать, что я довел тебя до нищеты, Бесси... И я буду служить ему честно, словно он и не мошенник: я честный человек, хотя никогда мне больше не держать высоко головы... Я сломанное дерево... сломанное дерево.
но слишком умная женщина — что длиннохвостая овца: дороже ее за это не ценят.
С годами мы приучаемся обуздывать наши чувства. Поссорившись, мы держимся врозь, изъясняемся благовоспитанными фразами и так с необыкновенным достоинством храним отчужденность, одна сторона — выказывая твердость характера, другая — глотая свое горе.
— Твое право требовать от меня чего хочешь, Бесси, — тихо сказал он. — Довел тебя до бедности... Этот мир мне не по силам... я теперь ничто... несостоятельный должник... Где уж мне теперь стоять на своем?
именно — что каждый, кто заслуживает наказания, должен быть наказан.
если бы покинули белокурую девушку, я бы пожалела ее. В книгах я всегда становлюсь на сторону отвергнутого влюбленного
Не разлучились они и в смерти своей
Ее собственная жизнь все еще была для нее драмой, и она требовала от себя, чтобы роль ее в этой драме была сыграна ярко и глубоко.
Шли дни, и Мэгги все больше теряла уверенность в своих силах; ее нетерпеливое сердце все сильней и сильней брало перевес над терпеливым рассудком.
— Заведите себе собаку, мисс! Они лучшие друзья, чем христиане,