Ум ничего не значит, если он не служит любви.
«Мы слишком долго обманывались относительно роли ума. Мы не принимали в расчет сущность человека. Мы думали, что изощренность низких душ способна помочь торжеству благородных идей, что ловкий эгоизм способен пробудить дух жертвенности, что черствое сердце и болтовня способны породить братство или любовь. Мы пренебрегали Сущностью. Из кедрового орешка, так или иначе, не вырастет ничего, кроме кедра. Из семени ежевики вырастет ежевика. Отныне я отказываюсь судить о человеке по формулам, которые оправдывают его решения...»
Мужество не может родиться из хорошо составленной речи, только из предчувствия, которое становится действием. Мужество — это факт. Дерево — это факт. Пейзаж — это тоже факт. Мы можем анализировать эти понятия и разложить их на элементы, но это ни к чему не приведет и лишь ослабит их.
Любовь — это прежде всего упражнение в молитве, а молитва — упражнение в молчании».
Я создаю завтрашнюю справедливость из сегодняшней несправедливости.
Поражение... Победа... (он повторяет слова Ривьера). Я не очень разбираюсь в этих формулах. Одни победы возбуждают, другие принижают. Одни поражения убивают, другие пробуждают к жизни. Жизнь проявляется не в разных состояниях, а в поступках. Единственная победа, в которой я не могу сомневаться, — это победа, таящаяся в силе зерна. Зерно, посаженное в плодородную землю, уже победитель. Однако должно пройти время, чтобы увидеть его триумфальное превращение в пшеницу...»
Французские зерна прорастут. Они прорастали с той самой поры, когда был написан «Военный летчик», и уже подрастает новый урожай. Но Франция, которая страдала и терпеливо ждала новую весну, по-прежнему благодарна Сент-Экзюпери за то, что он никогда не отрекался:
«Поскольку я один из них, я никогда не отрекусь от своих, что бы они ни сделали. Я никогда не буду ругать их перед чужими. Если я смогу, я встану на их сторону, я буду защищать их. Если они заставят меня стыдиться, я спрячу этот стыд в глубине моего сердца и не скажу ни слова. И что бы я ни думал о них, я никогда не стану свидетелем обвинения... Точно так же я не отрекаюсь от пора
Но они также знают, что поражение может обернуться дорогой к воскресению.
Человек открывает себя, когда меряется силами с препятствием.
Если поискать в памяти тех, кого я запомнил надолго, если подсчитать часы, которые чего-то стоили, то, уверен, я вспомню о том, чего не смог бы купить ни за какие деньги
Существует только одна истинная роскошь, и эта роскошь — человеческие отношения».
Жизнь — это буря, жизнь — это джунгли. Если человек не будет сражаться с волнами или с зарослями лиан, он пропал.