Мама провожала их до дверей, бомбардируя Молли тысячью и одним советом со скорострельностью лучшей митральезы.
– Вас не проверишь – всё на свете забудете! – отмахивалась мама. И сразу же выпаливала очередное наставление.
Моя красавица, – сказал папа, беря Молли под руку и улыбаясь. – Уже почти совсем взрослая…
Фанни аж всхлипнула от наплыва чувств.
Упоминание мамы произвело поистине магическое воздействие. Куда там госпоже Старшей!.
Папа вдохнул. Протянул руку, погладил её по плечу – редкое дело.
– Интуиция, дочка. Отцовская интуиция. Ты вернулась… другой.
Хватит ныть! – яростно повернулась она к братцу. – Ножки болят? Это хорошо, это значит, они у тебя ещё есть
Мама только глядела на развоевавшуюся Фанни широко открытыми глазами и, казалось Молли, тихонько икала. Папа смущённо потупился, принявшись лихорадочно протирать свой многолинзовый монокль.
– А я что при этом делать должна
стон-стрит.
– А при каких обстоятельствах вы познакомились с Сэммиумом Перкинсом?
–
А история Молли шла дальше и, против её воли, – к сожжённой деревне с торчащими печными трубами, где, накрытая настоящей скалой,