С деятельностью интеллектуалов-бундзин в эпоху Эдо связан огромный пласт литературы, в частности такие поэтические жанры и формы, как хайку (классические трехстишия), танка (классические пятистишия), рэнга («нанизанные строки», или поэтические цепочки), кёка («сумасбродные песни», шуточные и пародийные пятистишия), сэнрю (шуточные трехстишия), канси (поэзия на китайском языке).
Заимствованный из Древнего Китая термин бундзин (кит. вэньжэнь — «человек Культуры») употреблялся в эпоху Эдо для обозначения «магистра искусств», нередко совмещавшего в одном лице таланты поэта, художника, каллиграфа, музыканта, а порой еще и фехтовальщика или стрелка из лука. Выходцы из разных сословий — самураи, купцы, ремесленники и люди вольных профессий — дружно пополняли ряды бундзин в Эдо, Киото, Осаке и многих других городах страны, в том числе в весьма отдаленных провинциях. Этому способствовало хорошо поставленное почти массовое образование, обеспечивавшее высокий уровень грамотности, особенно среди населения больших городов.
Можно истолковать укиё и так: быстролетная жизнь, полная эфемерных печалей и наслаждений, жизнь, подобная бегу облаков и току вод.
* * *
Коли выпью вина,
верно, спать и вовсе не лягу —
ночной снегопад...
* * *
Так сияй же, луна!
Все мне кажется нынче ночью,
что живу я снова в столице...
Чувства при виде
опадающих цветов вишни
в знакомых местах
Все в погоне за почестями, за наживой —
лишь о том и пекутся в суетной жизни,
Но есть ведь солнца жар, дуновенье ветра —
только в них отрада и обновленье.
Вот приходит весна, приглушенным светом
наполняя проснувшиеся долины.
Высоко в горах, в мирном безмолвье
предаюсь созерцанью в день весенний.
в этой чайнице уместилось.
Не буддийский монах, не даосский,
не ученый-конфуцианец —
Загорелый жилистый старец
с убеленными волосами.
Все считают, я праздно слоняюсь,
помаленьку торгую чаем,
Им неведомо, что мирозданье
В мире вишни цветут —
а сакэ мое с мутью белой,
рис с примесью черной...