Она же врала по вдохновению, без остановки, по любому поводу и, главное, без оного. На абсолютно ровном месте. Врала так легко и неприхотливо, как другие дышат или молчат. Ложь ее была бесполезна, беспричинна и так откровенно нелепа и смешна
ценили, как ценят свой покой и чужую предсказуемость.
Одним словом, с Лидкой мне было все ясно, и интереса для меня она не представляла никакого.