«Человек, с которым вы вступаете в брак, — это человек, с которым вы ссоритесь. Дом, который вы покупаете, — это дом, который вы ремонтируете. Работа вашей мечты — источник ваших стрессов. Всякий раз приходится жертвовать: то, от чего мы чувствуем себя хорошо, есть и то, от чего почувствуем себя плохо. То, что мы приобретаем, есть то, что мы потеряем».
Но, если вдуматься, многие табу существуют из-за того, что мужчины — главным образом мужчины — очень многого боятся. Поэтому они создают табу, касающиеся женщин, геев, других рас и всего, что ставит под сомнение их мужественность.
«Народу нужны не народные книги, а дешевые, потому что он бедняк, а не дурак».
Вместе с тем и крестьяне, и шахтеры особым образом относились к книгам «божественным», воспринимая их как талисман, а взаимодействие с ними как душеспасительное. Сюда относилась не только религиозная литература, но и тексты, где присутствуют ангелы или видения. Наличие такого сюжетного элемента переводило книгу в «божественные», а наличие черта, например, делало книгу нечестивой, и читать ее в церковный праздник было уже неприемлемо.
При этом читатели из народа не делали различия между фантастическим и реальным, черти и колдуны для них были такой же действительностью, как плуг и шахта. Особенно неудачно выходило, если на фоне реалистического повествования кто-нибудь из персонажей оказывался святым или ангело
«Кайф от прочтения книг и драйв от общения с крутыми людьми», все в совокупности.
В первые годы мы пробовали три разных формата. Тематические встречи — например, по теме «Мой любимый автор», «Моя любимая книга о женственности». Никто не обязан был читать что-то одно, все приходили со своим опытом и друг друга вдохновляли. Также были поэтические вечера вторым форматом, третьим форматом — мастер-классы, например, по скорочтению. Каждое воскресенье, примерно раз в месяц, мы проводили такие встречи.
Еще когда преподавал, пытался собрать читательский клуб. Он существовал под разными названиями и в разных местах, мы практиковали разные форматы: чтение вслух, обсуждение книг… Затем, когда возникла культурно-образовательная платформа «Метро», а у нас появились дети, мы запустили «Клуб читающих родителей». Отчасти благодаря этому читательскому клубу и возник книжный магазин «Иначе говоря».
И вот этот образ — выброшенной игрушки — мне плохо от этого. Какой-то долг и вина перед детством: брошенных игрушек не должно быть. Не должно быть брошенных игрушек. Брошенных животных. Брошенных детей. Брошенных стариков. Никто не должен быть брошен. Даже маленькая синяя машинка.
в магазинах продавали почти исключительно непереплетенные издания. Переплет считался делом вкуса каждого читателя, и предлагать клиентам книгу в готовой обложке казалось неприличным.
Американский историк Роберт Дарнтон иронично назвал полосу у восточной границы Франции «плодородным полумесяцем»: именно там, от Амстердама вдоль по Рейну до Западной Швейцарии, печатали самые дерзкие философские трактаты, самые фривольные романы и самую острую сатиру на французском языке.