Просто оставлю это здесь

Осилила за один день. После того, как открылись проблемы няни со счетами, хотелось бросить. Ну нет, ну никак это не вяжется с созданным образом прилежной и внимательной аккуратистки. Ну и почему няня убила детей, так и неясно. В общем тема нераскрыта, за что дали Гонкуровскую тему, тоже непонятно. Одна женщина (мать) хотела получить робота, ухаживающего за её детьми, вторая (няня) - восприняла свою работу слишком близко к сердцу и решила остаться навсегда всеобщим семейным любимцем. Вот и вся драма.

Местом действия первого дела детектива Харри Холе становится Австралия. Повествование приправлено легендами аборигенов, мотивы и образы которых (легенд) перекликаются с главной сюжетной линией и основными действующими персонажами. Честно говоря, читать о том, как змей из австралийского эпоса убивает возлюбленную героя или зачем местным жительницам необходимо было пройти три испытания на пути становления женщиной, гораздо интереснее, чем пассажи о героинщиках, морфинистах и транссексуалах.

Если есть на свете прекрасные мужские голоса, то один из них принадлежит С.Чонишвили, а второй А.Клюквину. Интересно послушать про культурно-мифологическую базу наци, ну и просто весело про поиски инопланетян.

Страна, о жизни которой нельзя узнать правду, если ты не её житель или не был им, сбежав впоследствии в соседнюю благополучную Южную Корею. Именно рассказы «перебежчиков» и становятся материалом для книги американской журналистки. Людям из совка представить северокорейскую реальность с её железным занавесом, культом личности вождя, нехваткой товаров, лозунгами о коллективном счастье и высоком значении труда, конечно, гораздо проще, чем жителям Запада, ведь Северная Корея равнялась на СССР, как на старшего брата. Однако представить, что подобное государство может самостоятельно существовать и поддерживать свою идеологию в 21 веке, мне, например, удаётся с большим трудом.

Название книги, безусловно, привлекает любителей Нины Симон. Легкое чтение о времяпрепровождении одной семьи, в центре которой находится экстравагантная Мамочка. Она неуловимая, сумасшедшая и непредсказуемая, как ветер.

Да, Акунин всё-таки не убил своего героя в Баку, и приключения Э.П. продолжаются. Однако новый роман не похож на привычные нам исторические детективы. Это скорее очередная попытка понять, кто прав, а кто виноват в событиях 1917-18 гг. и предшествующих им, и взглянуть на ситуацию с точки зрения разных сторон: не только «белых» и «красных», но также «зелёных» и «чёрных» (анархистов). Э.П. поочерёдно знакомится со всеми представителями противоборствующих движений, в каждом из которых находятся симпатичные ему люди, но ни на одной правде он так и не останавливается. «Настоящая правда - она коричневая, цвета дерьма», - говорит один из героев романа.
Акунин сдержал обещание и раскрыл тайну появления на свет наследника Э.П., будущего отца Ники Фандорина, которому также посвящено несколько романов. На этом, пожалуй, всё, мы можем попрощаться с Э.П., хотя, судя по заглавию книги и акунинскому мастерскому обманыванию нас в предыдущих частях цикла, это также может оказаться игрой с читателем.

Антиутопия, в которой прямо даётся ответ, почему утопия на земле невозможна.
«Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
— И это все? — спросил Румата.
— Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
— Бог ответил бы вам: "Не пойдёт это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".
— Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
— Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
— Накажи жестоких, — твёрдо сказал он, — чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
— Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придётся карать всех, а я не хочу этого.
— Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили всё и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
— И это не пойдёт людям на пользу, — вздохнул Румата, — ибо когда получат они всё даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
— Не давай им всего сразу! — горячо сказал Будах. — Давай понемногу, постепенно!
— Постепенно люди и сами возьмут всё, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
— Да, я вижу, это не так просто, — сказал он. — Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, — он подался вперёд, — есть ещё одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
— Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:
— Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или ещё лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать».

Чем дальше читаешь роман, тем страшнее становится. Не от того, что главный злодей 20 века может попасть в современную нам реальность, а от того, что его идеи снова находят своих приверженцев. Очень понравилась фраза главного героя, что народ когда-то сам избрал своего фюрера, поэтому если кого и надо осуждать за произошедшее, то только сам народ.

Советская сексуальная мифология - образы, стереотипы и модели поведения в рамках советской реальности с её коммуналками, особенностями гигиены и отношением к телесному низу. Естественно, смешно и интересно.

Удивительное ощущение снова читать Пелевина, как в старые добрые времена «Generation Р» и «Священной книги оборотня». Главный герой романа - полицейский алгоритм Порфирий Петрович (прозрачная отсылка к «Преступлению и наказанию» Достоевского), отсюда тема взаимоотношений искусственного и естественного интеллекта. Причём ИИ в новом мире будущего оказывается более «живым» и «естественным», способным на настоящие переживания и даже боль.
Ещё одна черта нового мира - изменение восприятия секса и сексуальности. Естественные половые отношения становятся чем-то презренным и запрещённым. Вместо этого на первый план выходят супердевайсы «айфаки» и «андрогины» (языковая игра на поверхности), которые помогают воплотить любую, даже самую изощрённую мечту (феминистские и расистские шуточки присутствуют).
Кроме того, весь роман пронизывают размышления об искусстве. Мне в этой связи сразу вспоминается эпизод фильма «О чём говорят мужчины» про выставочный экспонат в виде унитаза. В современном искусстве непросто разобраться, его сложно даже обнаружить. Искусство перестало быть магией, сегодня это предварительный сговор.