Пьер Теяр Де Шарден, французский палеонтолог, иезуит и философ, выразил это иначе: «Мы – не человеческие существа, наделенные духовным опытом, мы – духовные существа, наделенные человеческим опытом» (Teilhard de Chardin, 1975).
Подобно тому как астронавты не могут долго оставаться в открытом космосе, так же и из внутреннего мира необходимо возвращаться в повседневную реальность. В обоих случаях необходима хорошая подготовка, чтобы свести к минимуму возможные опасности и извлечь максимальную пользу из путешествия.
Когда применяются вокальные композиции, то они непременно должны звучать на иностранных языках, чтобы человеческий голос воспринимался как еще один музыкальный инструмент.
ЛСД-психотерапия и другие формы глубинной эмпирической работы в значительной степени подтвердили главный тезис Ранка о первостепенном психологическом значении родовой травмы. Однако для большего соответствия современным клиническим наблюдениям в ранкианский подход нужно внести существенные поправки. Теория Ранка выделяет разлуку с матерью и утрату матки в качестве основных травмирующих аспектов рождения. Суть травмы для него в том, что постнатальная ситуация куда менее благоприятна, чем перинатальная. Вне матки ребенок вынужден столкнуться с нерегулярностью питания, частым отсутствием матери, колебаниями температуры, шумом. Он должен самостоятельно дышать, глотать пищу и выводить отработанные вещества.
При работе с холотропными состояниями ситуация оказывается еще более сложной. Рождение травмирует не потому, что ребенок от райского блаженства в чреве матери переходит к неблагоприятным условиям внешнего мира, а потому, что само прохождение через родовой канал связано с чрезвычайно высоким эмоциональным и физическим стрессом и неимоверной болью. Этот факт подчеркивался в первоначальных рассуждениях Фрейда о рождении, но почти никак не отражен у Ранка. В каком-то смысле концепция Ранка о родовой травме применима к случаю, когда ребенок появился на свет при помощи кесарева сечения, а не путем физиологических родов.
Ранк рассматривал родовую травму в качестве первопричины того, что разлука воспринимается как самое болезненное и пугающее человеческое переживание. По его мнению, во всех более поздних фрустрациях частичных влечений можно узнать производные этой первой травмы. Большинство событий, которые индивид переживает как травматические, обязано своей патогенностью сходству с биологическим рождением. Весь период детства можно рассматривать как ряд попыток отреагировать на эту травму и психологически справиться с ней. Д
Тесная связь между рождением и смертью в нашем бессознательном имеет огромное значение
Проживание различных аспектов биологического рождения может быть очень наглядным, и этот процесс часто воспроизводится с фотографическими подробностями. Это может происходить даже с теми, у кого отсутствуют интеллектуальные знания о собственном рождении и недостает элементарной акушерской информации.
То, что рождение и смерть имеют мощную репрезентацию в нашей бессознательной психике и между ними существует тесная взаимосвязь, может удивить традиционных психологов и психиатров, поскольку это бросает вызов их глубоко укоренившимся убеждениям.
Когда наши процессы глубокого переживательного самоисследования идут за пределы воспоминаний детства и младенчества и достигают рождения, мы начинаем встречаться с эмоциями и физическими ощущениями чрезвычайной интенсивности, зачастую превосходящими все то, что мы себе до сих пор могли вообразить. В этот момент наш опыт становится странной смесью рождения и умирания.
Рождение – это мощный и комплексный процесс, включающий эмоции и физические ощущения чрезвычайной интенсивности, сплавленные воедино и неразделимые.