Однако движение за права животных требует от людей большего альтруизма, чем любое другое освободительное движение. Животные не могут сами требовать для себя прав, голосовать против условий своего содержания, проводить демонстрации или бойкоты. Люди могут угнетать другие биологические виды вечно — или до тех пор, пока планета не станет непригодной для жизни. Будет ли наша тирания продолжаться в подтверждение того, что мораль обесценивается, наталкиваясь на эгоизм, о чем всегда говорили самые циничные поэты и философы? Или мы бросим ей вызов и покажем свою способность к истинному альтруизму, покончив с безжалостной эксплуатацией других видов не под давлением мятежников или террористов, а потому, что признаем невозможность морального оправдания прежних взглядов
Мы должны учитывать интересы животных просто потому, что эти интересы у них есть и было бы несправедливо исключать их из сферы нашей моральной заботы; если мы ставим рассмотрение их интересов в зависимость от благоприятных последствий для людей, то тем самым признаем, что интересы животных сами по себе не заслуживают внимания
Это заключение будет верным, даже если окажется, что растения так же чувствительны, как животные: ведь мясная промышленность настолько неэффективна, что мясоеды косвенно ответственны за уничтожение примерно в десять раз большего числа растений, чем вегетарианцы