Тот, кто ждет, всегда подгоняет время и ошибается в расчетах.
У нее было отменное здоровье и такой же по-детски неиспорченный вкус. Ее способность радоваться была естественна и нормальна, что в наши дни кажется совершенно ненормальным
Эта особа настолько мила и настолько лишена дурных наклонностей, что находиться с нею рядом даже приятно, – говорила потом ее светлость своему племяннику. – Большинство женщин похожи на раздраженных кошек. А ей ничего не стоит сходить за пилюлями или пластырем, при этом она обладает достоинством принцессы, поскольку делает все просто и легко, без дурных мыслей и зависти.
Намереваясь жениться или выходить замуж, следует выбирать себе такого партнера, который менее всего будет служить вам помехой. А Эмили никогда не будет вам мешать. Она в гораздо большей степени заботится о ваших интересах и удобствах, чем о своих. Она напоминает мне крупного, здорового, доброго ребенка, которого не страшно оставлять одного в комнате и который в любом месте и в любом окружении найдет, чем ему заняться.
Это была огромная, несокрушимая и самая обыкновенная любовь.
какой-то таинственной причине он нравился Эмили Фокс-Ситон. Возможно, постоянные разговоры о нем подогрели ее воображение. Он ни разу не сказал ей ничего такого уж умного или значительного, но ей казалось, что все им сказанное было и умным, и значительным.
Когда спустя двадцать минут леди Мария вышла из столовой, она была совершенно не похожа на саму себя. Маленькая шляпка сидела на ее голове уже совсем не так лихо, а сама она была и взволнована, и сердита, и рада.
То ли потому, что он был прикован к постели, то ли потому, что чувствовал слабость, то ли потому, что выздоровление двигалось так медленно, но у него появилась новая привычка, его самого удивлявшая: он стал по несколько раз перечитывать ее письма и, что еще более странно, думать о ней так, как никогда не думал о женщинах. Мало того: он стал ждать писем из Англии!
— Ни одна душа, черная или белая, не переступит порог этого дома и не пройдет мимо матушки или меня, пока не вернется его светлость.
В голове у нее оставалась лишь одна четкая мысль: ей ничто не должно угрожать. Она должна быть в безопасности. Она наконец призналась себе, облекла в слова то, о чем прежде не позволяла себе и думать.